* * *
В конце сентября, когда Петербург погружается в привычное для его жителей состояние черно-серой меланхолии, где ночь сменяет вечер, а вечер – ночь, власти города, театры, галереи и прочие заведения высокой и не очень культуры проводят выставки, спектакли, фестивали, концерты и иные развлекательные мероприятия с одной целью – поддержать чувство радости горожан. Кто как не петербуржцы знает, что отсутствие солнца приводит к нехватке витамина D, синтезирующего гормон радости серотонин. Поэтому, помимо пищевых добавок, каждый житель и приезжий потребляет искусство в большом количестве и порой без разбора, главное – получить новые впечатления. Может быть, именно дефицит витамина D побуждал писателей, поэтов и художников создавать главный товар, имеющий непомерный спрос у страдающих авитаминозом, – эмоции, на время спасающие от депрессии и уныния. Несомненно, вся российская культура обязана витамину D, точнее, его нехватке в наших организмах.
Санкт-Петербургский государственный университет по-своему участвовал в марафоне по производству новых впечатлений у студентов. В этот раз администрация вуза решила привлечь европейских ученых с курсом занимательных лекций по истории предмета.
По запросу университета немецкая служба академических обменов DAAD направила научного работника для чтения лекций по истории языка и богатству диалектов Германии. Ключевая задача программы DAAD – популяризация культуры, а не преподавание языка, поэтому лекции молодого немецкого ученого сразу понравились студентам.
– Ань, пошли сегодня в пять на лекцию по истокам немецкого, говорят, вчерашняя собрала аншлаг.
– Да, я слышала. Думаешь, стоит?
– Конечно, всем, кто доходит до конца курса лекций, обещают поставить плюсик на экзамене. Но самое главное не это.
– А что?
– Лекции читает молодой симпатичный немец, тебе должен понравиться.
– Я так и знала, что все к этому сведется.
В этот раз Маше удалось вытащить Анну из комнаты, буквально оторвать от зубрежки учебника.
На пути к «зеленке» Маша вспомнила про ритуал, что давно намеревалась совершить с подругой.
– Пойдем загадаем желание у бегемотихи Тонечки, чтобы найти женихов.
– Ты правда веришь в эту сказку?
– Веришь – не веришь, главное, чтобы работало. Все загадали у нас в группе, одни мы остались.
И девушки вышли во внутренний сад, где сразу по правую сторону красовалась маленькая бронзовая скульптура бегемотихи.
– Легенда гласит, что в восемнадцатом веке двое влюбленных прыгнули в Неву, то ли из-за большой любви, то ли из-за невозможности быть вместе, – Маша, тараторя, читала Анне с телефона. – По какому-то чуду в реке проплывала бегемотиха, за которую пара схватилась и спаслась. Никто не знает, откуда взялась эта легенда, как и имя Тоня. У скульптуры есть надпись… Ань, посмотри, что там.
На небольшой металлической табличке читался текст: «Девушка, мечтающая найти жениха, должна подержаться за правое ухо бегемотихи, а молодой человек, если он хочет найти невесту, – за левое».
Маша припала к крошечному натертому бронзовому ушку. Прошла минута, вторая, но она продолжала нашептывать желание.
– Ну как?
– Бомбическое чувство!
– Пойдем уже, опоздаем на лекцию.
– Так, теперь твоя очередь. Держись за правое ухо и думай о женихе, представь его, – со знанием дела Маша все объяснила подруге.
Анна дотронулась до правого уха бегемотихи Тонечки, демонстративно закатив глаза, едва сдерживая смех.
– Ну все, тебе достаточно, – сказала Маша, и обе поспешили в актовый зал в превосходном настроении.
Говорят, что немцы пунктуальны и не терпят, когда опаздывают другие. Франк Шольц задержался на начало собственной лекции на десять минут. Извинившись перед студентами, он запустил презентацию на экран и начал сразу с краткого экскурса в историю немецких племен первых веков нашей эры, их письменности, языковых особенностей, различия и сходства. Удивляло, как Шольц вел лекцию на беглом русском языке: пусть и неидеально им владея, делая изредка ошибки в ударениях и спряжении глаголов, он весьма легко объяснял тонкости древних немецких фразеологизмов. Познавательная информация и харизма симпатичного молодого ученого покорили собравшуюся публику. Все понимали – Франк Шольц станет звездой филологического факультета.
Сложно определить, что вызывало у Анны наибольший интерес: занимательный материал лекции или внешность молодого ученого. Худощавое телосложение, рост под два метра, но это ладно, а вот недоглаженная и плохо заправленная в джинсы белая рубашка никак не сходилась со сложившимся образом всегда опрятных немцев.
